В Кэролайн Эббот есть что-то такое, что всегда привлекало меня, даже в детстве. Особенно в детстве. В средней школе я был ужасно застенчивым. Стеснялся своей внешности, избегал девушек. Я не умел с ними разговаривать, хотя у меня есть сестра… и моя младшенькая была тогда куда популярнее меня.
Кэролайн всегда была добра ко мне. Я считал ее забавной и милой. Картер задавал ей жару, но я всегда сдерживался. Не хотел, чтобы она думала, будто я на его стороне. Через какое-то время я в нее даже немного влюбился. Несмотря на то, что она была в шестом классе, а я в восьмом, меня тянуло к ней. Дошло до того, что однажды летней ночью, когда мы прятались от соседских ребят, пока играли в прятки, в темноте я осмелел и поцеловал ее.
А она поцеловала меня в ответ. Мы целовались, пока кто-то не врезался в стену сарая. Шум спугнул нас, мы отпрянули друг от друга, и… все.
Больше мы не целовались. Черт, да мы больше никогда и не виделись. Дедушка сказал родителям, что им пора перестать строить из себя средний класс, и предложил перебраться из жилого района Монтерея в Кармел, поближе к нему. Мы жили не так уж и далеко, но он пожелал, чтобы мы перевелись в лучшие школы.
Наша семья переехала, и с тех пор с Эбботами мы не виделись.
До этой истории.
Я помнил о ней все эти годы. Где она? Выросла ли красавицей? Живет ли в том же районе? Вспоминает ли наш поцелуй с нежностью или предпочитает забыть, как страшный сон?
Так и подмывает спросить, но сейчас не время. Сейчас она стоит передо мной с раскрасневшимися щеками, явно чем-то взбудораженная, в помятой рубашке и со странными розовыми хлопьями на черных брюках. Напоминает себя в юности: трогательная неряшливость никуда не делась.
Если бы Картер тогда узнал, что она мне нравится, он бы смеялся несколько дней. Или недель. Может, месяцев. Ну или лет, в конце концов.
Но тогда она была хорошенькой. И забавной. Я находил интересной ее манеру говорить, и мы предпочитали одни и те же телешоу. Иногда мы сидели вместе у них в гостиной и смотрели телевизор. Мне нравились эти моменты.
Они казались такими естественными.
Да, она стала красавицей, с этим не поспоришь. Гладкие каштановые волосы чуть выше плеч с пробором посередине. Темно-карие глаза, в которых вспыхивает любопытство, когда она оглядывает мой кабинет. У нее острые скулы, нос и подбородок, полные губы. Гладкая кожа, стройное тело. Напоминает кошечку, если бы кошки были людьми.
– Прости, что беспокою вот так внезапно, – начинает Кэролайн, избегая моего взгляда.
Она ужасно нервничает. Это из-за меня? Я частенько заставляю людей нервничать, но только когда хочу заключить деловую сделку и веду жесткую игру.
Или это из-за нашего общего прошлого? Стоит ли думать об этом? Упоминать наш поцелуй? Если я это сделаю, а она даже не вспомнит, тогда посчитает меня ненормальным, ведь это произошло больше десяти лет назад. Точнее, почти четырнадцать. С ней я поцеловался впервые. Кажется, она со мной тоже. Но это же ненормально – постоянно помнить о своем первом поцелуе, который случился в школьные годы.
Особенно когда ты помолвлен с другой.
Кэролайн что-то сказала, но я не ответил. Черт возьми.
– Ничего страшного. Хочешь присесть?
У меня есть всего полчаса, чтобы поговорить с ней. Очень обидно. Я бы не отказался наверстать упущенное. Может, даже за бокальчиком чего-нибудь.
Ладно, наверное, это не лучшая идея.
– Конечно.
Она садится напротив моего стола. Я тоже сажусь, откинувшись назад, чтобы рассмотреть ее получше.
Кэролайн явно беспокоится и до сих пор не смотрит на меня.
– Что же привело вас в мой офис, мисс… – мой голос срывается, потому что мне кажется странным называть ее мисс Эббот. В моей голове она Кэролайн. Кэрри, как ее называла мама.
– Эббот, – заканчивает она за меня. – Кэролайн Эббот. Вы ведь помните, что я из Noteworthy, верно?
– Конечно. – Мне немного обидно, что она думает, будто я ее забыл. – Я знаю, кто вы, Кэролайн. Я собирался назвать вас мисс Эббот, но мне показалось это странным, потому что я знал вас двенадцатилетней, когда вы заплетали волосы в косички.
Она хмурится, между тонкими бровями появляется морщинка:
– Косички? Это все, что ты обо мне помнишь?
– Я многое о тебе помню, – говорю я. Кажется, я ее удивил. Хорошо. Нужно переходить к делу и не вспоминать о прошлом. Ее присутствие у меня в кабинете слишком… заманчиво. Нельзя поддаваться искушению.
– Какие-то проблемы с нашим заказом? С оплатой?
Мы оба прекрасно знаем, что я отвечаю только за финансовую часть.
Она успокаивается и сосредотачивается на деле.
– Нет, с заказом нет проблем. Ну…
Она прикусывает нижнюю губу. Тиффани делает это неискренно, а Кэролайн… пленительно. Я смутно могу вспомнить вкус ее губ. Она пользовалась клубничным бальзамом, который так вкусно пах, что я всегда замечал, когда он был на ее губах. С тех пор я неравнодушен ко всему, что пахнет клубникой.
– Ну? – переспрашиваю я, когда пауза затягивается.
Кэролайн вздыхает и качает головой:
– Прости, это очень тяжелый вопрос. Позволь начну сначала. Твоя невеста позвонила мне в пятницу днем, потому что не получила открытки.
– Да, я помню, что их должны были доставить в пятницу.
Во мне вспыхивает раздражение: я отвалил столько денег за то, чтобы она гарантированно получила эти треклятые открытки в пятницу, а этого не произошло. А Тиффани, так настаивавшая на срочной доставке, до сих пор ничего не разослала. Пустая трата денег.
– Их доставили вовремя, но немного перепутали, и открытки оказались у нас на складе. Поэтому твоя невеста попросила меня лично их привезти. – Кэролайн снова издает дрожащий вздох.
– И что случилось? Это оказались не те открытки? Я знаю, что Тиффани еще не отправила их. Она мне сказала.
– Ты виделся с Тиффани? – удивляется Кэролайн.
– Да, я был с ней на выходных, – я хмурюсь.
Она пожимает плечами:
– Просто подумала, что ты был в отъезде на выходных.
Откуда она знает?
– Ну да. Вообще-то я вернулся из Нью-Йорка рано утром в воскресенье.
– Оу.
Я наклоняюсь вперед и опираюсь руками о стол. Я ерзаю от нетерпения. Старая привычка, от которой меня когда-то избавил отец.
– Что случилось с открытками, Кэролайн?
Она подпрыгивает на стуле. Я что, накричал на нее как последний засранец? Вроде бы нет, но я хочу, чтобы она уже перешла к делу. Время идет, а у меня конференция меньше чем через час.
– Прости. Это правда непросто. Ладно, – Девушка вздыхает. Не могу оторваться от ее губ. Нет яркого блеска – мне это нравится. Очень нравится.
– Я приехала к вам домой, чтобы передать открытки. И кое-что увидела. – Она замолкает и наклоняет голову, рассеянно сдирая розовый лак с ногтей.
– Что именно ты видела?
– Тиффани… – Она колеблется, поднимает на меня взгляд. – Почти голая. С другим мужчиной. Тоже почти голым.
Я сижу в ошеломленном молчании, моргаю, пытаясь осмыслить услышанное.
– Ты видела мою невесту с другим мужчиной?
Кэролайн кивает. На ее лице мученическое выражение, румянец не сходит. Представляю, как ей неловко, – чувствую себя так же.
– В пятницу днем?
Снова кивает.
Я был в отъезде. В Нью-Йорке. Работал не покладая рук, пока Тиффани изменяла мне.
Вот идиот. А я еще корил себя за малейший интерес к Кэролайн. Наша встреча всколыхнула старые воспоминания, но я, конечно, бездействовал. Зачем? Между нами все произошло так давно. В детстве. Чувства забыты.
А моя невеста в полуголом виде развлекается с другим мужчиной у меня дома.
На меня накатывает гнев, но я сжимаю губы, стараясь его подавить. Я открываю верхний ящик стола и достаю диктофон. Иногда я им пользуюсь, когда не хочу забыть внезапно возникшую идею. Или когда нужно надиктовать письмо, чтобы моя ассистентка Келси все записала слово в слово.
Глаза Кэролайн расширяются:
– Что это?
– Сможешь рассказать в деталях события пятницы?
Она медленно кивает, и я добавляю:
– Я могу записать?
– Для чего это? – настораживается она.
– Для себя, – успокаиваю ее я.
– Не для Тиффани?
– Я не хочу, чтобы она знала, что ты как-то в этом замешана.
Я постараюсь держать Кэролайн подальше от этой ситуации, если смогу. Но гарантий, конечно, не дам. На мгновение мы оба замолкаем, и я слышу только собственное колотящееся сердце. Кто захочет узнать, что ему лгут и изменяют? Но должен признать, что в случае с Тиффани… я даже не сильно удивился.
Печально, правда?
– Хорошо, – кивнув, соглашается Кэролайн. – Записывай.
– Прекрасно. – Я нажимаю на кнопку и ставлю диктофон на середину стола. – Можешь начать с самого начала?